ЧАСТЬ 2: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
ЧАСТЬ 3: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
16
Может показаться, что это один из тех невероятных случаев, в котором в полную
силу проявился русский характер: во имя благополучия народа – хоть на плаху! Во
имя революционных преобразований – готов на самопожертвование! Отчитываясь о
поездке в Государственную думу, Миронов сказал: «Военный министр Редигер на
заседании Государственной думы признал, что высочайшего повеления о призыве
казаков второй и третьей очередей не было, и, если оно не поступит, казачьи
части внутригосударственной службы нести не будут, имполняя роль жандармов. Но
так как 9 июля первая Государственная дума была распущена, вышло высочайшее
повеление о мобилизации казаков. Нет правды на земле... Несмотря на это,
повторяю: готов снять с себя мундир и ордена, лишь бы иметь возможность стоять
за народ. Но жандармом не буду».
Со стороны царского правительства возмездия долго ждать не пришлось – по дороге
из Петербурга Миронов был арестован и отдан иод суд за антиправительственную
деятельность.
Судебная палата обратилась к военному министру Редигеру, прося его позволения
отдать под суд подъесаула Миронова Филиппа Козьмича. Но военный министр,
напуганный народным волнением, а суд над прославленным воином может возбудить
нездоровые страсти и в среде донского казачества – этого оплота царя, престола и
Отечества, – принял более или менее другие успокоительные меры. Распоряжением
Главного управления казачьих войск Генерального штаба от 30 сентября 1906 года
за № 22182 подъесаул Миронов был лишен офицерского чина и отчислен из казачьих
войск.
Где, в каком месте мог возникнуть и проявиться такой характер? Такое понимание
своей жизни? Не потребительское отношение к ней, а высокий полет мысли,
воображения, щедрости души, отдаваемых на благо людей. Такой характер мог
проявиться в любом уголке России. Но ближе ему оказался Дон‑батюшка река.
Кровавым потом, сотни раз рискую жизнью, добившись офицерского чина и высших
наград Родины, проведя шестнадцать лет на службе царю‑батюшке, и в один миг
оказаться выброшенным из жизни и из седла – может ли все это выдержать
неискушенный в политике ум и сердце, открытое людям?..
Кстати сказать, Миронову уже в наше время «припомнили» о той поре его жизни. В
журнале «Дон» № 8, 1969, напечатано:
«Один журналист утверждал, что Миронов якобы еще в 1906 году вел революционную
работу, возил революционный наказ станиц и казачьих частей в Государственную
думу и за это был посажен в тюрьму. К Февральской революции он, будучи награжден
десятью царскими орденами, будто бы присоединился к «платформе» большевиков, а
затем выступил против Каледина. Но вся эта «революционность» Миронова ни одним
документом не подтверждается. Нет свидетельств ни о поездке в Петербург с
революционным наказом, ни о том, что он сидел в тюрьме».
Горько и больно сознавать, что эти слова принадлежат... С. М. Буденному. И не
только эти. Буденный всю посмертную память Миронова чернил. Зачем он это делал?
Чего ему самому не хватало для пристойной жизни? Власти? Славы? Почета? Денег?
Всего у него, кажется, было в избытке. Что мучило‑грызло полководца гражданской
войны? Ревность‑зависть даже к мертвому герою? Неужели он духовно не поднялся
выше вахмистерского мышления? Вина Буденного безмерна, потому что им написанное
– ложь. И во имя светлой памяти Миронова, девиз которого – ПРАВДА! – приводим
несколько документов.
Ведь история общества и нашего места в нем – это как библейский суд, от которого
нельзя ничего скрыть и никому. Поэтому человек должен думать о своих деяниях в
этом мире, ибо рано или поздно он за все ответит не только перед совестью, но
перед судом истории. Это закон бытия. И от него еще никому не удалось уйти.
Тревогу забило жандармское управление:
«Донесение вр. и. д. начальника ДОЖУ в департамент полиции о волнениях казаков
льготных полков и Таганрогском и Усть‑Медведицком округах. 6 июля 1906 года.
Секретно... 18 июня с. г. в станице Усть‑Медведицкой собрался общественный сход,
на котором было постановлено в случае мобилизации не пускать на службу казаков
2‑й и 3‑й очередей, так как их заставляют нести не действительную службу, а
охранять имущество помещиков. Вместе с тем в Петербург была командирована
депутация из подъесаула Миронова и казака Коновалова с ходатайством о роспуске
по домам 2‑й и 3‑й очередей... О вышеизложенном доложено мною лично г.
войсковому наказному атаману Войска Донского. Полковник Попов».
«Уведомление окружного атамана Усть‑Медведицкого округа начальнику ДОЖУ о
самовольном освобождении из‑под ареста казаками станицы Усть‑Медведицкой
агитаторов, выступавших против мобилизации. 10 июля 1906 г. Секретно. Для
разъяснения казакам и убеждения их в незаконности поступка станичного сбора
Усть‑Медведицкой станицы, составившего 18 июня с. г. приговор о роспуске
мобилизованных полков 2‑й и 3‑й очередей и об отказе посылать казаков в случае
новой мобилизации, мною был собран сбор Усть‑Медведицкой станицы 9 июля... При
первой же моей попытке объяснить сбору незаконность его поступка по составлению
приговора 18 июня казаки, не слушая меня, стали просить объяснений причины
ареста подъесаула Миронова... Генерал‑майор Филинков».
Из донесения и.о. Донского областного жандармского управления в департамент
полиции о волнениях среди казаков льготных полков в Таганрогском и
Усть‑Медведицком округах. 6 июля 1906 года. Секретно.
«...18 июня 1906 г. в станице Усть‑Медведицкой собрался общественный сход, на
котором было постановлено: в случае мобилизации не пускать на службу казаков 2‑й
и 3‑й очередей, так как их заставляют нести не действительную службу, а охранять
имущество помещиков. Вместе с тем в Петербург была командирована депутация из
подъесаула Миронова и казака Коновалова ходатайствовать о роспуске по домам
полков 2‑й и 3‑й очередей...»
Главное управление казачьих войск. 13 августа 1906 г. № 268
«По поступившим в Министерство внутренних дел сведениям подвергнутый задержанию
за участие 18 июня с. г. в незаконном собрании в станице Усть‑Медведицкой Войска
Донского подъесаул Миронов, будучи освобожден из‑под ареста по распоряжению
наказного войскового атамана, 14 минувшего июля вернулся в означенную станицу и,
встреченный толпой местных жителей, обратился к ним с речью, в которой
благодарил за свое освобождение, указывал на необходимость скорейшего созыва
Государственной думы и выражал готовность снять с себя мундир и ордена, лишь бы
иметь возможность стоять за народ. По окончании речи толпа проводила Миронова с
пением революционных песен...»
Из справки департамента полиции:
«...В станице Усть‑Медведицкой также беспрепятственно устраивались митинги, на
которых произносились речи революционного содержания. В качестве ораторов
выступали студент Агеев, подъесаул Миронов, сотник Сдобнов и дьякон Бурыкин,
продолжающие и ныне вести преступную агитацию среди населения. Результатом этого
явились крупные беспорядки, выразившиеся между прочим в том, что на
происходившем, по распоряжению военного начальства, станичном сходе (сборе) 18
июня казаки решительно отказались нести внутреннюю службу, угрозами вынудили
присутствовавшего на сборе атамана удалиться из собрания и подписали приговор,
заключавший в себе ходатайство перед бывшей Государственной думой о роспуске
.мобилизованных полков. В той же станице 9 июля повторились беспорядки,
ближайшей причиной которых послужило распоряжение Наказного Атамана об аресте
упомянутых агитаторов. Станичные казаки, устроив в тот же день общественный
сход, вызвали к себе Окружного атамана и потребовали от него освобождения
арестованных. Генерал‑майор Филинков, не имея возможности достигнуть успокоения
казаков путем увещевания и опасаясь насильственных действий с их стороны,
обратился по телеграфу к Наказному Атаману с просьбой о разрешении удовлетворить
требования казаков... Незаконные сборища в станице Усть‑Медведицкой благодаря
бездействию Окружного атамана не прекратились и впоследствии. Командированный
туда по распоряжению Наказного Атамана полковник Попов с сотней казаков не
произвел ареста главных руководителей противоправительственного движения, к
числу которых принадлежат упомянутые выше Агеев, Миронов, Сдобное и Бурыкин.
Результатом преступной деятельности этих, а равно и других оставшихся на свободе
агитаторов явились в конце июля беспорядки в слободе Михайловке
Усть‑Медведицкого округа. 20 августа в станице Усть‑Медведицкой, в присутствии
станичного атамана Синютина и всего станичного правления, состоялся митинг...
Ораторы призывали к неповиновению местным властям и правительству...»
Из письма Главного управления казачьих войск
«30 сентября 1906 г. № 22182,
С.‑Петербург, на № 16482
По делу о противоправительственной деятельности состоящего на льготе в комплекте
Донских казачьих полков подъесаула Миронова. Секретно.
Войсковому Наказному Атаману Войска Донского По докладу Военному Министру дела о
противоправительственной деятельности состоящего на льготе, в комплекте Донских
казачьих войск‑полков, подъесаула Миронова, – Его превосходительство приказал,
что ввиду подобной деятельности сего обер‑офицера едва ли допустимо дальнейшее
нахождение его в комплекте Донских казачьих полков, из коего он может попасть на
службу в один из действующих полков и в последнем оказать вредное влияние на
нижних чинов, – изволил приказать сообщить Вашему сиятельству, что подъесаула
Миронова следует представить к увольнению в административном порядке, в том
случае, если по окончании о нем судебного дела подтвердится его
антиправительственная деятельность. О таковом приказании Военного Министра имею
честь уведомить Ваше сиятельство.
Начальник Главного управления генерал‑лейтенант Щербаков‑Неродович.
Начальник отделения Генерального штаба: полковник Крюгер»[2].
Эти документы неоспоримо подтверждают, что Филипп Козьмич Миронов действительно
участвовал в революционном движении 1905–1906 годов.
...Арестованного Филиппа Козьмича Миронова освободили из Новочеркасской тюрьмы,
и он отправился в родную станицу Усть‑Медведнцкую. Думал, что, изгнанного и
опозоренного, его никто не то что не будет встречать, станут даже обходить ту
улицу, по которой он пойдет к своему куреню. Видно, плохо он знал своих земля
ков – за два километра от станицы встретили казаки разжалованного подъесаула и
на руках донесли до площади, где состоялся митинг. Полыхали красные флаги,
звучали революционные песни.
Эта нежданная, радостно‑торжественная встреча прибавила ему силы в борьбе с
самодержавием и дала новую пищу уму: что же это за племя – донские казаки?
далее